В конце учебного 2018 года корреспонденту
Интернет-издания Чернигов-Град по долгу службы довелось соприкасаться с
Черниговской общеобразовательной школой №27, и, поэтому, он смог познакомиться
и побеседовать с учителями и техническим персоналом школы. На основе полученных
материалов мы подготовили для Вас своеобразный экскурс в реальную жизнь школы. Все
приведённые здесь имена и должности реальные, то есть это реальные люди,
работающие или работавшие ранее в школе №27. Беседы происходили в неформальной
обстановке и, поэтому, представленный здесь материал не претендует на
стенографическую точность, то есть, форма изменена для целей лучшего восприятия
при чтении, но суть сохранена.
Краткая справка. Черниговская
общеобразовательная школа №27 находится по адресу в г. Чернигове: ул.
Всехсвятская, 4 (бывшая ул. 50 лет СССР) возле рынка Нива. Школа построена
около 50-ти лет назад по классическим стандартам того времени – белый кирпич, 3
этажа, длинные коридоры, большие вестибюли, деревянные полы и т. д. С тех
времён мало что изменилось в облике школы. Из наиболее бросающихся в глаза
изменений – бегущая строка в вестибюле главного входа, сообщающая текущее время
и адрес сайта школы – из внешнего вида это, пожалуй, все изменения.
На данный момент на должности директора
школы находится Пиун Елена Петровна, учитель русского языка. Вот с ней мы и
захотели поговорить о школьных делах. Но, как только Елена Петровна увидела
фотоаппарат, изменилась в лице и на чистом русском заявила, что говорить с нами
не желает. Ну что же, это её выбор.
Итак, начнём.
Эпизод 1. О качестве обучения в
школе с уклоном по информатике и о наших детях, посещающих «иностранное
государство»
Интервьюируемый – Виктория
Викторовна, учитель математики и информатики, заведующая кабинетом информатики
№16 школы №27.
– Виктория Викторовна, скажите,
пожалуйста, Вы давно работаете в этой школе?
– Около полутора лет.
– А где Вы работали раньше?
– В одной из школ Черниговского
района, где проработала около года. Ежедневно добиралась на работу автобусом.
Туда я устроилась после окончания Черниговского национального педагогического
университета.
– А здесь как оказались?
– Освободилась должность заведующей
кабинетом информатики, и был объявлен конкурс. Я победила в этом конкурсе.
– Ясно. Получается, что Вы всего
около трёх лет назад окончили вуз? А по какой специальности?
– Математика и информатика.
– Мы наводили справки и узнали,
что Вы были одной из лучших студенток на потоке.
– Не знаю (смущается, прим.
автора).
– Но красный диплом Вы не
получили?
– Нет, не получила.
– Скажите, а кто ещё читает
информатику в этой школе? Есть ли, например, мужчины-информатики, какой средний
возраст учителей и т. д.?
– Нет, мужчин-информатиков или
даже просто математиков у нас нет. Только женщины и почти всем им уже за сорок.
– То есть, носителем наиболее
свежих знаний являетесь только Вы - вчерашняя выпускница вуза? Не тяжеловато
быть движителем всей школы по этому направлению? Опыта хватает?
– Тяжело, конечно, но что поделаешь.
– А как насчёт качества
подготовки учеников? Ведь, насколько нам известно, родители некоторых из Ваших
же учеников ещё во время обучения в школе, оплачивают достаточно дорогостоящие
курсы по компьютерному направлению, в частности, в Учебном центре «Престиж».
– Да, я знаю, некоторые из
учеников действительно посещают курсы, и это их право.
– Скажу больше, мы беседовали с
некоторыми из них, и узнали, что по отдельным предметам они вообще мало что
понимают, в частности это касается языка программирования С++, который в
прошлом учебном году читался в этой школе, а до этого был Delphi.
– Признаю, некоторые из учеников
действительно могут не понимать этот курс, но только потому, что плохо знают
математику.
– Но, язык С++ это достаточно
сложная программная система, предполагающая наличие знаний далеко не только в
области математики, но и по другим дисциплинам, таким, например, как теория баз
данных и т. п. Также известно, что этот курс полноценно преподаётся
исключительно на технических специальностях вузов для будущих инженеров в
течении длительного периода времени. И, поэтому, не понятно, зачем нужно было
вводить в программу язык, который в принципе не может быть освоен школьниками.
И кто вообще решает – какую программную систему вводить для изучения? Ведь,
наверняка не Министерство образования? Может быть Вы сами?
– Нет, не Министерство
образования, и не я. Это решает методист нашей школы Татьяна Андреевна, она же
является заведующей одним из компьютерных классов, и она же читает здесь курс
информатики.
– То есть, как решит Татьяна
Андреевна, так и будет?
– Да.
– Понятно. Я вижу здесь у Вас внушительный
стенд, на котором отражена история развития информационных технологий. Сами
делали?
– Да нет, что Вы. Это делалось
под заказ в одной из Харьковских фирм.
– Наверное, это стоило немалых
денег?
– Да, немалых.
– И оплачивала школа?
– Да какая школа (смеётся,
примеч. автора). Всё за свой счёт.
–
Это Вы серьёзно?
– Вполне.
– А чем мотивировала
Администрация школы свой отказ оплатить Ваши личные расходы?
– Сказали, что денег нет, а
оформлять кабинет надо. Вот и пришлось за свой счёт это делать.
– А материал для протирки
мониторов тоже за свой счёт приобретаете?
– Конечно.
– А как с учебниками, хватает на
всех?
– Да нет, учебники есть только
для младших классов.
– Поскольку школа на данный
момент имеет статус украинской, то все учебники, как я понимаю, на украинском
языке и обучение в школе также идёт на украинском языке?
– Конечно.
– Мы только что прошлись по
школьным коридорам, и, знаете, не услышали украинской речи из уст детей – всё
сплошь на классическом черниговском языке. Наверное, тяжеловато им грызть науку
на украинском языке, запоминая такую сложную, даже для взрослых, математическую
терминологию?
– Да, действительно, знания детей
по математике оставляют желать лучшего. Хорошо, если азы усваивают, я и тому
рада.
– Я Вас понимаю, ведь если в
повседневной жизни ребёнок постоянно разговаривает и, соответственно, думает на
одном языке, а заходит в класс и сталкивается совсем с другим, то положительных
результатов здесь в принципе быть не может.
– В общем, так.
– Вы знаете, а мы ведь и среди
учителей в коридоре и учительской практически не услышали украинской речи, за
редкими исключениями, как в случае, например, с учителем украинского языка. Да
вот и Вы сами общаетесь с нами по черниговски, и видно, что для Вас это также
родной язык. И даже директор школы, как мы успели заметить, и двух слов не
знает по-украински. Но на уроках всё-таки все обязаны учить на украинском языке?
– Да, это правда.
– Получается, что учебные классы
этой школы являются для детей территорией некоего искусственного государства,
где им приходится преодолевать дополнительные трудности, а ведь им и так
тяжело, учитывая достаточно сложную школьную программу.
– Это от меня не зависит.
– Да, конечно. Спасибо Вам за
разговор. Желаем удачи.
– Спасибо, до свидания.
Эпизод 2. Об инженере, работающем
в туалете, и заведующей, прячущей сетевые шнуры компьютеров
Интервьюируемый – Александр,
должность – инженер-электронщик школы №27.
– Скажите, Александр, сколько Вы
уже работаете в этой школе?
– Около 6-ти месяцев.
– То есть, Вы, так сказать, «новобранец» в этой школе?
– В общем – да, поскольку здесь
кадры сменяются очень редко, в особенности это касается педагогического состава
школы. А вот моя должность самая «текучая». За последние 9 месяцев я уже третий
по счёту инженер-электронщик.
– А почему так происходит?
– Причин здесь может быть много.
Первое – это, конечно же, зарплата. Она минимальная, то есть, это официальный
минимум по стране, который на данный момент составляет 3723 грн «грязными».
Второе – это то, что эта должность на полную ставку была введена в школах сравнительно
недавно, где-то около 2-х лет назад. Так вот, проблема в том, что на инженера
здесь смотрят как на лаборанта, хотя квалификационные характеристики должности
и даже должностная инструкция, утверждённая Администрацией школы, совсем не те,
что были у лаборанта, не говоря уже о том, что это всё-таки должность
«специалиста», которая предполагает наличие высшего образования.
– То есть, существует
определённая «дискриминация» в отношении этой должности?
– Приведу пример. Когда приходит
очередной инженер-электронщик ему в первый же рабочий день предлагается
вытирать учебную доску перед началом каждого урока. Представляете, что начинает
думать обо всём этом вновь прибывший специалист? Если же начинаешь возражать,
то через пять минут в классе появляется директриса и начинаётся ... . Или,
например, если вдруг пропал ярлык на рабочем столе, то считается, что это
исключительно забота инженера-электронщика. И когда все эти «мелочи»
накапливаются, то, сами понимаете, работа уже не будет приятной для человека, а
значит, долго он вряд ли продержится.
– Понятно. Скажите, а у Вас есть
рабочее место, где Вы могли бы, например, тестировать работу сети прямо во
время занятий, не заходя в классы?
– Рабочее место, конечно, есть.
Да ещё какое! В помещении не работающего туалета с кафельной плиткой на полу и
унитазом. Но я и этому рад, поскольку первую неделю моей работы в этой школе
вынужден был сидеть в классах во время занятий в буквальном смысле рядышком с
учениками – второклашками, третьеклашками и т. д. (Смеётся, прим. автора).
– Ого! Но может быть хотя бы
компьютерная техника хорошая установлена в Вашем «кабинете»?
– К сожалению, техники на данный
момент там быть не может, поскольку это туалет, а туалет, как Вы знаете,
розетками не оснащается. Поэтому на протяжении всей зимы и весны я лишён был
возможности тестировать сеть удалённо, а только лишь зайдя в классы.
– А как же ноутбуки, ведь они по
идее должны быть в школе?
– Ноутбуков хватает. Во многих кабинетах, где имеется техника, ноутбуки
присутствуют и некоторые просто валяются в шкафу. Однако все они имеют хозяек –
заведующих кабинетами. И, поэтому, инженеру-электронщику их не дают даже в
руках подержать, а не то, что работать на них постоянно, хотя вся эта техника
находится у него же на обслуживании. И если вдруг что-то перестаёт работать, то
идут к нему же.
– Ну, хорошо, но есть же,
должностная инструкция, где все эти моменты по Вашему рабочему месту должны
быть прописаны?
– Да, есть. И все моменты
прописаны, то есть, то, что Администрация обязуется обеспечить
инженера-электронщика личным кабинетом с оборудованным рабочим местом. Но это
до сих пор только на бумаге, хотя прошло уже несколько месяцев.
– То есть, получается свои
обязанности, прописанные в должностной инструкции, Администрация не выполняет?
– Получается, что так.
– Скажите, Александр, а что ещё
может быть причиной большой «текучки» кадров на Вашей должности?
– Достаточно странное поведение
некоторых заведующих компьютерными классами.
– Что Вы имеете в виду?
– Например, есть у нас
заведующая, назовём её Т. А., которая в буквальном смысле не подпускает
инженеров к обслуживанию компьютеров своего класса. То пароли изменит, то общий
ключ от кабинета спрячет. А в последнее время начала сетевые шнуры из системных
блоков вытаскивать и прятать в шкафу. И всё это делается только для того, чтобы
инженера не могли добраться до «её» компьютеров. И это касается не только меня,
а и двух предыдущих инженеров.
– Александр, Вы, наверное,
шутите?
– Нет, не шучу. Вы можете
побеседовать с одним из предыдущих инженеров, он здесь иногда бывает.
– Ну, хорошо, а как относится к
этому директриса школы, ведь она наверняка в курсе таких «шалостей» своей
подопечной?
– Конечно в курсе! Буквально в
конце апреля была ситуация, когда у нас сервер вышел из строя, и пришлось
устанавливать новый. После этого в каждом из классов необходимо было изменить
сетевые настройки, чтобы там заработал Интернет. И что Вы думаете, даже и в
этом случае Т. А. отказалась сообщить свой «секретный» пароль Администратора и
в результате на несколько недель занятия по Интернету были сорваны. Я написал
докладную директрисе, где чётко всё изложил, однако результат оказался нулевой.
Более того, обвинили меня.
– А как же школьная программа?
Ведь это святое.
– Да вот так. Видимо к этой школе
это не относится. Хотя, естественно по всем документам занятия записаны как
такие, которые проводились полноценно и, следовательно, были оплачены в полном
объёме.
– Даже не знаю, что и думать.
Может это маразм?
– Ну, зачем же так грубо.
Заведующей кабинетом нет ещё и 50-ти лет. Думаю, это связано с достаточной
консервативностью школьной жизни, а также зависит от личности конкретного человека.
Человек, который открыт миру вряд ли такое будет вытворять. Это, конечно же,
сложный случай. Хотя меня более всего удивляет позиция директрисы.
– Скажите, Александр, Интернет у
вас в школе скоростной?
– Да, конечно, около 100 Mбит/с. К классам сигнал подводится
с маршрутизатора по линии, типа «витая пара», а в пределах школы доступен WiFi,
благодаря установленным по школе 8-ми точкам доступа.
– А я слышал, что WiFi это вредно
для человека. Вы согласны с этим?
– Да, действительно, для передачи
сигналов по стандартам WiFi используются частоты порядка 3ГГц, которые
примыкает к частотному диапазону СВЧ, используемому, например, в радиолокации,
где, как известно, очень высокая степень облучения персонала.
– Получается, что дети постоянно
находятся под действием вредных излучений?
– К сожалению, да. Я не знаю, кто
принимал решение об установке в школе WiFi излучателей, но, это было явно непродуманное
бесперспективное решение, тем более, что реально качественный доступ к
Интернету с помощью WiFi, есть только в кабинете секретаря директора, а по всей
школе он еле «ползает», даже на планшетах.
– То есть, это было сделано
исключительно ради экономии средств?
– Думаю, да. В данное время по
всему миру проходит кампания за Интернет без WiFi. Например, в школах США, где когда то
устанавливали WiFi, сейчас начинают от него отказываться именно из-за
вредных для детей излучений. Ведь детский организм гораздо более восприимчив ко
всему этому по сравнению с организмом взрослого человека.
– Д-а-а, ситуация. Ну что ж, Александр, спасибо за
откровенный разговор. Желаем Вам удачи.
– Спасибо. До свидания.
Эпизод 3. О сотруднике, которому
Администрация «забыла» сообщить, кем на самом деле он работает в школе
Интервьюируемый – Анатолий
Александрович, бывший инженер-электронщик школы №27, уволен с должности
инженера в августе 2017 года в связи с выходом на пенсию.
– Анатолий Александрович,
скажите, пожалуйста, тянет Вас обратно в школу работать? Судя по тому, что Вы
сюда до сих пор ходите, наверное, тянет.
– Да, действительно, очень
привязался я к этой школе.
– Ну а почему же тогда ушли, ведь
имели же право, будучи на пенсии, продолжать здесь работать?
– Имел право, но решил уйти,
поскольку очень уж тяжёлой атмосфера здесь стала в последний год моей работы.
– А что случилось?
– Понимаете, здесь работает
заведующая одним из компьютерных классов, их здесь три таких класса, которая,
по сути, и создала такую атмосферу. Я, конечно, очень уважаю всех учителей
вообще, и всех учителей этой школы в частности, но здесь тот случай, когда я до
сих пор не знаю что и думать.
– А можно поподробнее?
– Где-то больше года назад, Татьяна
Андреевна, так зовут заведующую компьютерным классом №17, подошла ко мне с
требованием установить поверх официальной лицензионной версии ОС Windows 7,
установленной на компьютерах в её классе, ОС Windows 10, на которую, якобы, на сайте
компании Microsoft распространяется какая-то акция, позволяющая устанавливать
её просто так, без всякой лицензии. Я ей объяснил, что гораздо надёжней иметь
официально приобретённую лицензионную версию ОС, нежели рисковать в будущем
из-за какой-то временной акции. И, поэтому, решительно отказался.
– А почему Вы говорите - подошла
«с требованием»? Вы разве ей подчинялись в этой школе? Ведь Вы же инженер и
подчиняться могли только директору и заместителю директора по хозяйственной
части.
– Всё правильно. Но, дело в том,
что когда я принимался на работу, самостоятельной должности инженера ещё не существовало,
и, поэтому, меня приняли на работу на 0,5 ставки лаборанта плюс 0,5 ставки
инженера. То есть, как лаборант я вынужден был подчиняться Татьяне Андреевне,
так как она, ко всему прочему, была и до сих пор является методистом, который
курирует школьную программу по информатике.
– Простите, Вы говорите больше
года назад. Но, ведь уже тогда должность инженера-электронщика в школах была
введена Министерством образования в полном объёме. Вас что, не перевели на эту
должность?
– Перевели, но только почему-то
«забыли» сообщить мне об этом, и, поэтому, узнал я о своей новой должности
только лишь когда получил трудовую книжку на руки, то есть, примерно в августе
2017 года.
– Вот это да! А Вы знаете, что,
не сообщив Вам об изменении Вашего положения в школе, Администрация школы, в
лице директора школы, напрямую нарушила Украинское законодательство о труде?
– Понимаете, я не юрист, поэтому
таких нюансов не знаю, хотя, чисто по человечески, мне действительно не совсем
понятен и, тем более не совсем приятен этот момент. Но, что поделаешь, теперь
уже всё равно.
– Ясно. Ну, хорошо, так что же
было дальше, после того, как Вы отказались выполнить, мягко говоря, странные
требования Татьяны Андреевны?
– А после этого и начался для
меня самый настоящий кошмар. Татьяна Андреевна демонстративно «закрыла для меня
все ворота» – изменила пароли на всех машинах в классе, подключила к учётной
записи школьников функцию «Родительский контроль», который не позволял мне даже
просто запустить компьютеры после 15 часов дня, и вообще всячески
препятствовала моему «проникновению» в класс, как будто я не инженер, а какой
то бандит с большой дороги. Но самое неприятное – это полное удаление с
компьютеров дублирующих образов жёстких дисков, позволяющих восстанавливать
систему после сбоя. Их там было много, и создавал я их не один рабочий день. Да
что там говорить, это просто неуважение к человеческому труду. Так что, как Вы
сами видите, в такой атмосфере работать в моём возрасте – это уж слишком. Кое-как
продержался до пенсии – и ушёл.
– Да, действительно, неприятно.
Ну а что же директриса? Неужели была не в курсе происходящего? Ведь это
настоящая травля?
– Директриса была, конечно, в
курсе, но мне от этого легче не стало. Я до сих пор не могу объяснить, что бы
это всё значило.
– Понятно, Анатолий
Александрович. Спасибо за откровенный разговор. Желаю Вам удачи.
– Спасибо, до свидания.
Мы также пытались пообщаться с
Татьяной Андреевной – заведующей компьютерным классом №17 и методистом школы
№27, но это нам, к сожалению, не удалось – Татьяна Андреевна с грохотом закрыла
двери кабинета прямо у нас перед носом и тут, же закрылась на ключ изнутри, чем
вызвала немалое наше удивление. Ну что ж, она лишила не только нас возможности
прояснить ситуацию, но и саму себя возможности внятно объясниться, касательно
своего, не совсем обычного поведения.
Эпизод 4. Об уборщице, постоянно обновляющей школьный запас
средств уборки за счёт своей «минималки»
Интервьюируемый – Нина, техничка школы №27.
– Нина, скажите, пожалуйста, Вы давно работаете в этой
школе?
– Да, давненько, уже несколько лет.
– И работать, наверное, много приходится, ведь школа
большая?
– Да, немало. Ежедневно 500 кв. м каждая из нас
обязана «обработать», согласно нормативных документов.
– То есть, ежедневно вымывать полы на указанной Вами площади?
– Всё правильно.
– Ну а соответствующие средства для этого – тряпки, швабры и
т. д., конечно же, выдаёт Администрация?
– Да какие там выдаёт. Сами покупаем. Идём, к примеру, в
секонд-хенд и покупаем.
– Но, если учесть, что за месяц Вам нужно вымыть полы общей
площадью около 10 000
кв. м, то все эти тряпки достаточно быстро изнашиваются.
И что тогда делаете?
– Идём после работы покупать следующие.
– Скажите, у Вас, наверное, приличная зарплата?
– Да какие там – минималка, с неё и делаются все закупки.
– Получается, что после всех вычетов – в пенсионный фонд,
военный сбор и т. д. – Вы вынуждены ещё и средства уборки периодически
покупать?
– Да, это так.
– А что Администрация школы говорит?
– Денег нет, хочешь работать приноси своё.
– Д-а-а-а, дела. Спасибо Вам Нина за разговор, желаем Вам
удачи.
– Спасибо, до свидания.
Эпизод 5. О том, как Администрация уничтожила кабинет
биологии ради сомнительного рейтинга
Интервьюируемый – Леся Николаевна, учитель биологии и химии
школы №27.
– Леся Николаевна, Скажите, пожалуйста, Вы давно работаете в
этой школе?
– Да, конечно, Здесь работала моя мама, и сразу же после
окончания Черниговского национального педагогического университета начала
работать и я. Скажу больше, я даже оканчивала эту школу.
– Так что Вы, можно сказать, абориген здесь?
– Можно и так сказать (смеётся, прим. автора).
– А что это за запах такой сильный от Вас исходит?
– Да это я только что была в нашей новой лаборантской, где хранятся
в заспиртованном виде разные организмы, которые мы демонстрируем ученикам во
время занятий.
– И что, там постоянно присутствует такой запах?
– Да, постоянно. Просто это не то помещение, в котором нужно
хранить эти организмы, оно для этого не приспособлено. Там нет ни вентиляции
соответствующей, ни кондиционера, ни даже специального шкафа для этих целей, а
просто все эти пробирки стоят на полках обычного открытого стеллажа.
– А ведь это запах не обычного спирта. В эти пробирки что-то
ещё добавляется?
– Да, конечно. Добавляются специальные химикаты, чтобы все
эти организмы долго могли храниться.
– Скажите, а эти химикаты опасны при вдыхании их человеком?
– Некоторые из них очень опасны и при постоянном вдыхании
могут нанести серьёзный вред здоровью человека.
– Вот это да! И что, так всегда в этой школе всё это хранилось?
– Да нет, что Вы. Дело в том, что до прошлого лета у нас был
свой оборудованный кабинет биологии с просторным помещением для лаборантской с
неплохой вентиляцией, где можно было более менее безопасно всё это сберегать.
Но, к сожалению, перед самым сентябрём его не стало.
– Что значит, не стало?
– У нас его отобрали, а вместо него выделили обычный класс
без лаборантской, а лаборантскую «обустроили» в отдалённом помещении бывшего
туалета на втором этаже. Представляете, я прихожу 1 сентября на работу, а там
уже ничего нет – ни лаборантской, ни экзотических растений, которые лично я
много лет выращивала, в общем, - ничего. Все растения были выброшены на свалку.
Причём не так давно я там делала ремонт за свой счёт, а теперь всё это пропало.
– А за ремонт Администрация школы деньги Вам возвратила?
– Нет, конечно.
– Ну, хорошо, а что же там теперь находится?
– Теперь там находится Медиатека. Это, так называемый
компьютерный класс для детей с ограниченными возможностями.
– И много в школе на данный момент учится таких вот детей?
– Насколько я знаю, один или два человека.
– А бывшее помещение кабинета биологии вместе с лаборантской
большой метраж имеют?
– Да, очень большой.
– Так не могла ли Администрация школы для начала просто
выделить небольшой уголок для этих двух учащихся, а с годами в случае
увеличения количества таких детей уже найти большее помещение, но, конечно, не
за счёт кабинета биологии.
– Не знаю, меня ни о чём Администрация не уведомляла, а
просто поступили, как посчитали для себя нужным.
– А как Вы думаете, почему это было сделано так сразу - раз
и всё? Может быть потому, что Управлением образования в прошлом году было объявлено,
что все передовые школы города должны иметь свою собственную Медиатеку, и этим
они, так сказать, «стимулировали» Администрацию школ города для быстрейшего
введения такой Медиатеки в своей школе любой ценой.
– Возможно, что так. Но факт остаётся фактом – кабинета
биологии больше нет.
– Скажите, а кто ещё, кроме Вас заходит в эту новую
лаборантскую?
– Туда ежедневно заходит наш лаборант Елена Викторовна, инженер-электронщик
для обслуживания компьютера, а также я сама привожу туда детей
продемонстрировать на компьютере некоторые презентации.
– То есть, теперь и дети вынуждены дышать этим воздухом?
– А что делать? Так получается.
– Понятно. Большое спасибо Леся Николаевна за откровенный
разговор. Желаем Вам удачи.
– Спасибо, до свидания.
Эпизод 6. О лаборанте, которой взамен рабочего места
предложили альтернативу – отравление или вестибюль
Интервьюируемый – Елена Викторовна, лаборант кабинета
биологии школы №27.
– Елена Викторовна, скажите, пожалуйста, Вы давно работаете
в этой школе?
– Очень давно, практически всю жизнь.
– И как работается?
– Раньше было лучше, сейчас хуже.
– А с чем это связано? Возможно с тем, что раньше, как уже
сообщила нам Леся Николаевна, у Вас было полноценное рабочее место, а сейчас
его уже нет?
– В общем, да. Раньше я могла спокойно сесть и работать, а
сейчас это практически невозможно.
– А почему так?
– В новой лаборантской я не могу физически выдержать более
одной минуты – у меня начинает болеть голова от вдыхаемых ядов. Я быстро
захожу, открываю окно, причём даже в зимнее время, беру тот плакат, который мне
нужен и тут же выбегаю оттуда.
– Ну, хорошо, а хоть где-нибудь Вы можете присесть в этой
школе?
– Могу, например, в учительской, но только в случае, если
там не заняты все места.
– А если заняты места, то тогда что делаете?
– Тогда стою в вестибюле и жду окончания урока.
– Но в вестибюле ж сквозняки, да и вообще ...
– А что делать, приходится.
– Да, нелегко Вам здесь. А перед Администрацией школы
пробовали поднимать этот вопрос?
– Да куда мне что-то ещё поднимать, когда и так меня уже
предупредили, что если не освою компьютер, то после каких-то тестов меня
уволят.
– А Вы в курсе, что это нарушение трудового законодательства
Украины?
– А что толку, что я могу сделать.
– Спасибо Елена Викторовна за разговор. Держитесь. Желаем
удачи.
– Спасибо, до свидания.
Эпизод 7. О том, как директор
«просит» сотрудников увольняться «по собственному»
Интервьюируемый – Людмила
Валерьевна, безработная, бывший секретарь директора школы №27, уволена в начале
апреля 2018 года по «собственному желанию». Воспитывает дочь-школьницу.
– Людмила Валерьевна, скажите,
пожалуйста, сколько Вы проработали в школе №27 секретарём, и как туда попали?
– Проработала я там около
полутора лет. Приняли меня туда прямо с центра занятости.
– Так просто взяли и приняли? Наверное,
у Вас высшее образование?
– Нет, высшего образования у меня
нет. Работала продавцом когда-то, однако также пришлось работать и секретарём.
– То есть, опыт работы секретарём
у Вас был?
– Да, был, поэтому и приняли в
школу.
– Ну и как, нравилась работа? И
вообще, школьная атмосфера?
– Вы знаете, нравилась. Дело в
том, что я 10 лет проучилась в этой школе и её же окончила. Поэтому мне там
было всё таким близким. Да и вообще, я человек суперобщительный, так что мне
эта работа подходила. Тем более, что и дочь моя школьница.
– Ну, хорошо, а почему же тогда
ушли?
– Почему ушла? Всё очень просто –
директор сказала, что мы не сработались и что мне придётся написать заявление
на увольнение.
– А Вы знаете, что согласно
украинскому трудовому законодательству директор не имела никакого права такого
от Вас требовать? Ведь это была Ваша постоянная работа и грубых нарушений дисциплины,
насколько нам известно, не было с Вашей стороны.
– А что я могла сделать? Вы
думаете легко противостоять такому, да ещё, если это директор говорит? Я сразу
в слёзы, и всё. Это единственное, что могла себе позволить, ведь я человек
эмоциональный.
– Да, Вы правы, противостоять
такому действительно нелегко. Тем более, что, как рассказывают по школе, в
кабинете директора к Вам было применено рукоприкладство. Это правда?
– Я не хочу об этом говорить.
– Понимаю. Спасибо Вам за откровенный
разговор. Держитесь.
– Спасибо за поддержку. До
свидания.
ЭПИЛОГ
Вот и завершился наш экскурс в жизнь
Черниговской школы №27. Все те эпизоды, которые прошли перед Вашими глазами
наводят на мысль, что далеко ещё нам до того времени, когда можно будет
успокоиться, и в глубине души быть уверенными, что с нашими школами всё в
порядке – дети получают полноценное образование, их не травят химикатами, не
подвергают вредным облучениям, с ними разговаривают на их родном языке, директора
не доводят до слёз и не увольняют подчинённых, не нарушаются гражданские права
сотрудников школы и т. д. До этого ещё, как видите, ещё далеко. А значит,
будем писать, писать и писать, с тем, чтобы оглашать «невидимое».